Я Владимир Шаломов-Циновер, ваш президент. Давно почитываю вашу переписку, посмеиваюсь над тем, как вы видите и интерпретируете мою мотивацию. Вы слишком юны и видно не страдали в жизни так как я, так что не имеете и шанса понять меня и взглянуть на события моими глазами. Только тут я впервые выложу как на духу всю истину, ведь всё равно не единая живая душа не поверит, что я был автором сих строк.
Ваш главный вопрос ко мне. ЗАЧЕМ.
Итак, представьте, что вы 70+летний старый, больной человек с тяжелой судьбой. Всю жизнь вы были изгоем, то в школе, потом в институте и в тайниках своей души копили обиды и мечтали что час возмездия когда-нибудь настанет. Вас не любили женщины, вы женились на некрасивой, которая была не против и жили с ней как кошка с собакой, а в итоге развелись.
Как вы догадались, этим человеком был я.
И мне невыносима мысль, что я скоро умру, а люди, все эти твари, которых я ненавижу самой черной ненавистью будут наслаждаться всеми радостями, которых я долго был лишен. Я хочу забрать у них это, сделать их несчастными. Бедными, больными, лишить их будущего. Не буду углубляться, эту часть мозайки вы расшифровали верно.
С другой стороны, моё здоровье да и разум уже не те, чтобы позволить мне наслаждаться богатством как телесно, так и умственно. Но еще есть шанс хотя бы добавить себя в историю, которую будут изучать все, от школьников до профессоров. Встать в один ряд с великими мира сего. Да, я не лишен амбиций, иначе не стал бы тем, кем я являюсь. А если я тихо умру, то войду в историю как неудачник, которому повезло править и морочить обывателям голову в эпоху высокой цены на нефть.
Почему бы не рискнуть? Что я теряю в случае неудачи? Ничего, кроме разве что душевного спокойствия. Я болен, стар и скоро умру, даже если все провалится, последствия этого будут уже не моей проблемой, а вашей. А вас я ненавижу.
Единственное, что останавливает меня от использования атомного оружия, это мои дочери.
Я не верю что после смерти что-то есть. Надеюсь что нет, иначе мне не миновать расплаты. Но каяться и меняться уже поздно, грехи поздно замаливать, мне не хватило бы на это и целой жизни.